Из более двух десятков встреч по карабахскому вопросу между президентами Армении и Азербайджана ни одна не вызывала подобного ажиотажа, так не рекламировалась, как состоявшаяся встреча в Казани. Даже известные переговоры в Ки-Уэсте при посредничестве США не освещались так активно международными СМИ.

Девятая по счету встреча трех президентов в Казани была самой освещаемой и полной ожиданий. Ажиотаж вокруг этой встречи был настолько большим, что, казалось, вот-вот что-то будет подписано.

Однако, несмотря на весь этот ажиотаж, серьезные политологические и экспертные круги скептически следили за казанским процессом, понимая, что карабахский вопрос настолько отдалился от логики собственно проблемы, что в настоящее время напоминает спортивное состязание между сверхдержавами, в котором премией станет контроль над Южным Кавказом, а казанская встреча стала лишь одним из эпизодов этой конкуренции.

Итак, в Казани ничего подписано не было, а распространенное заявление всего лишь констатация факта, что переговорный процесс в формате Минской группы ОБСЕ еще долго протянется и тщетны оказались «прогнозы» относительно того, что если в Казани результатов не будет, то формат посреднической миссии в лице МГ ОБСЕ, должен быть изменен.

Заявление еще раз подтвердило тот факт, что странам-сопредседателям - США, Франции и России, – во всяком случае сейчас, альтернативы нет, и эти страны продолжат играть доминантную роль в карабахском урегулировании, а следовательно, любой вариант решения проблемы следует рассматривать, в первую очередь, с точки зрения политических и экономических интересов в регионе этих стран. Следует учитывать также интересы непосредственных соседей в этом регионе – Турции и Ирана, которые не непосредственно, но также вовлечены в этот процесс. Понятно, что наиболее важны позиции Армении и Азербайджана, которые во многих случаях зависят от внутриполитических процессов в этих странах и, наконец, позиция населения Нагорно-Карабахской Республики.

Т.е., пытаться одним документом выразить такие взаимоисключающие интересы стран, во многих случаях враждебно настроенных по отношению друг к другу, очень трудно. Более того, в регионе налицо недостаток доверия, поэтому придти к одному общему соглашению относительно пусть и предварительного, но соглашения по основополагающим принципам урегулирования, становится задачей практически неразрешимой. Особенно если конфликтующие стороны решают разные проблемы, для одной из сторон это вопрос территорий, для другой – обеспечения безопасности и права мирно жить на своей земле. Одна из сторон – раздувшаяся от своих нефтедолларов, уверенная в своих силах, вторая – уверенная в своем праве бороться за справедливость и победить.

Понятно, что это многообразие подходов и принципов создает те разногласия, которые делают невозможным переговорный вариант решения проблемы.

Страны-посредники имеют разный подход к карабахскому вопросу в зависимости от роли, которую играет страна в этом регионе, от их интересов, принятой ими стратегии, понимания проблемы и, наконец, оценки военно-политических реалий в регионе.

Страны-сопредседатели - Россия, Франция и США – уверены в одном: карабахский вопрос – один из ключевых конфликтов на Южном Кавказе, который диктует всю логику процессов, происходящих в этом регионе, следовательно, быть причастным к переговорному процессу по карабахскому урегулированию означает обладать огромным фактором влияния в этом регионе.

По-видимому, этим и ограничивается общность подходов свердержав в отношении конфликта, в остальных вопросах последние руководствуются собственными интересами, которые во многих случаях пересекаются, делая еще более невероятной возможность общего соглашения по этому вопросу.

Если для России Южный Кавказ – это зона ее традиционного влияния, где она имеет жизненные интересы и где защищает свои южные границы, то Франция, включившись в сложнейший переговорный процесс, рассматривает его как возможность подчеркнуть собственную значимость и ведущую роль в Евросоюзе. Для США Кавказ – часть программы «Большой Ближний Восток» и важный коридор для выхода к энергоносителям Центральной Азии.

Другие игроки в этом регионе – Турция и Иран - преследуют свои интересы. Если для для первой карабахский вопрос прямо связан с близкими ей по крови азербайджанцами и ее региональной политикой, то для Тегерана это жизненно важное пространство. Последний предпочитает, чтобы около 100-километровый участок его границ контролировался Армией обороны НКР, а не международными миротворческими силами, тем более азербайджанской армией.

К подходам и интересам разных стран в связи с карабахским вопросом приплюсовываются политические устремления и видение о своем развитии и безопасности стран, составляющих часть карабахского конфликта. Понятно, что для Карабаха это, в первую очередь, вопрос самоопределения – право жить свободно и независимо. Для Армении – это возможность безопасно жить и развиваться в регионе и не допускать больше никогда новых нападений и погромов армян.

В этих обстоятельствах возникает естественный вопрос, возможно ли при существующем противоречии такого многообразия подходов и интересов придти к общему соглашению и подписать основополагающие принципы. Тем более, что новые международные энергопрограммы на Южном Кавказе и проекты строительства новых транзитных трубопроводов придают новый смысл этому вопросу: происходит смещение политических интересов и для многих становится понятным, что для стран, остающихся вне подобных программ, карабахский вопрос становится хорошим рычагом для того, чтобы диктовать свобственную волю.

Время показало, что карабахский вопрос намного сложнее, чем это представляют себе многие «знатоки». Этот вопрос нельзя рассматривать как сиюминутное решение вопроса, поскольку в стратегическом плане он обеспечивает юго-восточные границы Армении, безопасное существование армянского этноса в этом сложном и довольно агрессивном регионе и продолжает сохранять хрупкую систему мира в этом регионе. Он дает также право «голоса» Армении в регионе, который очень быстро превращается в энергетический коридор Восток-Запад. Следовательно, неправы те, кто утверждают, что сохранение «статус-кво» невыгодно никому: во всяком случае, это пока единственная гарантия сохранения мира и безопаности для Армении и Нагорного Карабаха.

Соответственно, при таком многообразии противоречий трудно, если не сказать невозможно, в ходе одной встречи придти к общему соглашению и подписать основополагающие принципы по вопросу, в котором, кроме интересов конфликтующих сторон, пересекаются политические интересы сверждержав. Говорить о неуспехе Казанской встречи бессмысленно, поскольку она всего лишь продемонстрировала глубину имеющихся разногласий и трудности их преодоления, однако, в то же время очевидно, что альтернативы переговорному процессу не существует.

Армен Манвелян

доктор исторических наук,

член Совета ассоциации политических наук Армении.